«Закон мягок, и если браконьера задерживают, он получает штраф или условное наказание. Уже который год мы бьемся, чтобы за нарушения в животном мире не было никаких условных сроков, а были конкретные (наказания. — Прим.) в виде лишения свободы. Мы на этом настаивали не раз. Нужна неоспоримая конфискация орудия преступления, например автомобилей. В чьей бы собственности они ни находились. Даже если родственника. Все это должно подлежать конфискации и передаваться в природоохранную службу. Мы на этом настаивали, но этого не было. Наши предложения в течение нескольких лет лежат в правительстве», — сказал Ерзат Альзаков.
Токаев поручил ужесточить ответственность за отстрел сайгаков Инспекторы просят наделить их правом применения оружия.
«Ты не можешь применять оружие даже в случае погони. Не можешь стрелять по баллонам машины, так как нет основания. Мы можем применить оружие, только если есть реальная угроза нашей жизни, пока в нас не выстрелят или (браконьеры. — Прим.) не покажут ружье из машины. (…) Мы предлагали сделать как в Америке: любое неподчинение дает право применять оружие», — добавил он.
После трагической гибели Ерлана Нургалиева инспекторам обещали увеличить заработную плату, но, по словам главы организации, этого так и не произошло. Тогда предлагали выплачивать 30 процентов от суммы браконьерских штрафов.
По словам Альзакова, зарплата инспекторов составляет 80−90 тысяч тенге. Из-за низкой оплаты труда возникает дефицит кадров. К примеру, погибший инспектор Каныш Нуртазинов жил в Карагандинской области, а работал в степи Акмолинской области.
«Наш “Охотзоопром” охраняет 123 миллиона гектаров по Казахстану. Если мы будем брать нормы положенности, то нам не хватает 198 человек. Люди не идут, потому что зарплаты низкие. Мы-то своими силами, как можем, поднимаем зарплаты, какие-то премии даем. Каныш Нуртазинов работал в акмолинском регионе, куда относятся Карагандинская, Павлодарская, Акмолинская, Костанайская области. Для нас тысяча километров — это не расстояние. Сейчас шымкентские группы находятся в Актюбинской области. Алматинские группы находятся в Уральске за две тысячи километров, туда выезжают на помощь. По 15 дней там работают», — рассказал Ерзат Альзаков.
Инспекторы выезжают в командировки на 15 дней охранять сайгаков и других животных из Красной книги. Им выделяют по 60 тысяч тенге, выдается бензин. После смерти Ерлана Нургалиева инспекторов снарядили необходимой техникой, специальной одеждой, обувью, КУНГами (специальные крыши с возможностью закрепления на задней части кузова машины. — Прим.) Сам Ерзат Альзаков уже восьмой год работает в «Охотзоопроме» и рассказывает о непримиримой борьбе с браконьерами.
«От всех оборотней, которые у нас работали, содействовали (браконьерству. — Прим.), очистились. Теперь они знают, что с нами не договоришься. Они всякими возможностями пытаются скрыться вплоть до стрельбы», — так ответил глава организации на вопрос, почему браконьеры позволяют себе стрелять в инспекторов.
Он отметил, что браконьерами могут быть и как состоятельные люди, так и безработные сельские жители. «Рога сайги пользуются спросом у китайских фармацевтов. Они стоят каких-то денег. В степи они могут стоить тысячу долларов, это большие деньги для села», — сказал Ерзат Альзаков.
Ерзат Альзаков добавил, что поддерживает связь с семьей умершего Ерлана Нургалиева. Он вспоминает его как одного из самых активных инспекторов. 23 июля инспекторами «Охотзоопрома» в Акмолинской области был выявлен факт отстрела сайги. Двое инспекторов начали преследование браконьеров. Из автомашины «Нива» были произведены выстрелы, в результате чего два инспектора получили огнестрельные ранения.
Погибшего Каныша Нуртазинова похоронят в селе Косколь в Карагандинской области. Он умер в возрасте 43 лет. На работу в «Охотзоопром» был принят 5 января 2016 года. У него остались супруга и пятеро детей: четыре девочки и сын 2011 года рождения. Друг убитого инспектора: Каныш всегда помогал сельчанам Второго инспектора Самата Оспанова прооперировали, извлекли пулю из плеча.
