Одна силовая борьба с браконьерами не может дать эффекта

В январе этого года от рук браконьеров погиб егерь Нурлан Ергалиев (53 года), посмертно награжденный орденом «Барыс» III степени. В июле боестолкновение четырех сотрудников «Охотзоопрома» Акмолинской области с нелегальными охотниками закончилось смертью егеря Каныша Нуртазинова (посмертно награжден орденом «Айбын» I степени) и огнестрельным ранением Самата Оспанова (удостоен ордена «Айбын» II степени).

Однако проблему представляют собой не только охотники-браконьеры, но и рыбаки. Когда президент государства дает указание правоохранительным органам пресечь деятельность ОПГ на озере Маркаколь (занимаются незаконным промыслом рыбы ускуч), то это само по себе свидетельствует как о масштабе бедствия, так и о его запущенности.

Вряд ли в ДВД Восточно-казахстанской области не знают о ситуации с браконьерами на озере Маркаколь, если о деятельности тамошней ОПГ известно даже главе государства. Ключевым является вопрос в мотивации полиции и природоохранных структур по борьбе с подобными преступными группами. Фактически на озере налажен пусть незаконный, зато прибыльный бизнес. А если кто-то отбирает у кого-нибудь большие деньги (в данном случае еще и свободу), то всегда есть угроза получить пулю в ответ.

Мой знакомый, бывавший в командировке в устье Урала в конце 80-ых годов, рассказывал, что когда они на катерах рыбоохраны близко подплывали к населенному пункту, являвшемуся чем-то вроде неформальной главной базы браконьеров, то по катерам вели предупредительную стрельбу. Напоминаем, речь идет о временах СССР, когда МВД, КГБ и прокуратура еще были в силе, незаконного огнестрельного оружия на руках у населения мало, но и тогда правоохранительным структурам нужно было крепко подумать, прежде чем связываться с браконьерами.

Информационные сообщения о том, как в той же Атырауской области обезвреживаются группы браконьеров, работающих под прикрытием полицейских и рыбинспекторов, появляются регулярно. «На земле» все интересные ресурсы давным-давно поделены и местная власть в том или ином виде обычно находится в доле браконьерских бизнесов. Проблемы обычно возникают тогда, когда незаконные охотники или рыболовы «залетные», либо на местах идет передел собственности и сфер влияния. Отдельно возникают эксцессы чисто на почве выяснения отношений (часто под парами алкоголя) при наличии огнестрела. Еще власти периодически делают попытки обложить платежами сборщиков грибов, ягод и других дикоросов, но там до стрельбы не доходит.

Природоохранная деятельность чрезвычайно противоречива. Директор предприятия «Массагет» (ныне разорившегося) в начале «нулевых» рассказывал, как отказался дать взятку в виде покупки мебели природоохранному чиновнику, а потом «попал» на штраф. Был составлен акт, что, якобы, из-за утечки неочищенной воды с «Массагета» на реке Или произошел мор рыбы в таком-то количестве штук, а потому нужно уплатить штраф за нанесенный экологический вред. Юрист предприятия в суде ничего сделать не смог, поскольку акт составлен со всеми положенными печатями, подписями, выходными данными. А вот когда подобные государственные структуры должны бороться с настоящими браконьерами и теми, кто хищнически относится к природе и окружающей среде, вдруг выясняется вся их беззубость и беспомощность.

Ситуация спроса и предложения на природные дары флоры и фауны может меняться несколько неожиданно. Мужчина из Павлодарской области несколько лет назад поведал историю, как китайскому бизнесмену вдруг стал интересен маленький рачок, который обитает в тамошних озерах. Рачков мужчина и трое его товарищей выгребли столько, что каждому хватило приобрести по подержанной (не сильно) «тойоте». Ни с какими природоохранными структурами у промысловиков проблем не возникло. Видимо, те даже не понимали, какую биологическую и экономическую ценность представляет собой данный рачок. Что изменилось в природной экосистеме, после того, как популяцию ракообразных мужчина и его товарищи серьезно сократили, наш собеседник не знает.

Граница между природопользованием и браконьерством часто бывает очень тонкая и переменчивая. Например, на озере Зайсан производственный кооператив добывает по квоте рыбу и перерабатывает ее. В такой ситуации все законно. Потом вдруг квоту на следующий год не выдали (передали кому-нибудь другому). Если предприятие продолжит заниматься рыболовным промыслом, то оно автоматически попадает в разряд браконьеров. А найти новую сферу деятельности, тем более в провинции, не всегда имеется возможность. Поэтому требуется взвешенный подход, четкое понимание ситуации и последовательная работа в первую очередь от профильных государственных органов. Что касается министерства экологии, геологии и природных ресурсов РК, то данная структура в системе государственной власти новая (создана в июне) и фактически работает еще в тестовом режиме.

В истории человечества переход от охоты и собирательства к производящему хозяйству перешел не в результате специальной первобытной племенной программы, а в силу того, что новый тип хозяйствования стал более удобен и эффективен, чем прежний. Поэтому добытчикам черной икры, ускуча или сайгачьих рогов нужно предложить альтернативу, которая по экономической целесообразности не уступает их незаконной деятельности. Разумеется, грамотная силовая поддержка природоохранного законодательства тоже необходима, но практика свидетельствует, что сама по себе она проблемы браконьерства не решает. Будь в Казахстане те же рыбопитомники с достойной заработной платой, многие сегодняшние браконьеры, вероятно, с радостью перешли бы на светлую стороны рыбного промысла.

Автор: ЮРИЦЫН Владислав

Источник: zonakz.net