Чтобы закрыть номинацию Казахстанского общества охотников и рыболовов «Семиреченская семерка», которая дебютировала в этом году, охотник должен добыть семь видов птиц: вяхиря, большую горлицу (либо бородатую куропатку), перепела, утку, фазана, кеклика и улара.

Я уже закрыл шесть видов и даже добыл попутно на охоте на кеклика парочку бородатых куропаток, оставался только самый тяжелый в плане добычи и среды обитания кандидат — гималайский улар.

Вот навстречу охотничьей удаче я и выехал еще затемно по заснеженной дороге в воскресенье. Это был мой восьмой выезд на улара, и я невольно стал вспоминать прежние свои поездки.

Первая состоялась в конце октября. За день до охоты я заехал за путевкой. Охотовед Виталий показал мне на карте район охоты и предположительные места обитания птиц.

Наивысшей точкой была гора Суюк-Тобе, что означает «холодная вершина», ее высота чуть выше трех тысяч трехсот метров над уровнем моря.

Лицензия сроком на один месяц, но в моем случае это были новые места, и мне было интересно досконально изучить территорию, где предстояло охотиться. Машина подъехала к подножию гор. Светало. Ущелье плавной строчкой петляло по руслу горной реки и уходило вверх.

Дорога была хорошо укатана, крутые подъемы и глинистые участки отсутствовали, что упрощало возвращение по плохой погоде. Сверху спускался еще теплый от скал воздух, трава по склонам была зеленая и сочная. Доехав до указанной на навигаторе точки, я свернул круто вправо.

До места отправной стоянки оставалось немного. Переоделся в легкую ходовую одежду, с собой взял небольшой запас провианта, два литра воды и ветровку (наверху точно будет ветер и значительно холоднее).

В начале подъема хорошо просматривалась конская тропа; высота была две тысячи сто метров, ущелье уходило вверх и за поворот. Идти было комфортно. Шел я уже порядка двух часов, по пути наблюдая группу косуль в восемь голов, которые паслись на расстоянии пятисот метров от меня.

Я находился на теневой стороне, так что меня они не видели. Ущелье расходилось на два прижима, оба вели к хребту. По каменистому руслу идти было не так хорошо, и я направился по правой гриве еле заметной тропой.

Подъем становился все круче и местами казался вертикальным. Периодически попадался старый помет улара. Это был южный склон, и, видимо, в холодное время птицы здесь кормятся. Я осмотрел все одинокие скалки, но, кроме стайки кекликов, никого не обнаружил.

Двинулся дальше. С трехтысячной высоты седловины хребта открылся потрясающий вид. Над головой закружился бородач, но вскоре эта крупная птица с размахом крыльев больше человеческого роста, набрав по спирали высоту и поймав попутный ветер, устремилась прочь.

Пройдя по границе скального цирка и альпийского луга, среди осыпи камней я заметил какое-то движение. Спрятавшись за камнем, достал бинокль и сразу увидел двух птиц. Они паслись, постоянно передвигаясь по поляне.

До них было сто пятьдесят метров, и в бинокль я хорошо видел красивую желтую окантовку глаз, белые перья под хвостом, которые распушались, когда птицы становились против ветра, и черно-коричневые крылья, переливающиеся в солнечном свете.

Подойти к ним не было возможности, склон был полностью голым, ни складки, ни скалки, за которыми можно было бы укрыться, подползая для уверенного выстрела. Но я все-таки решил подкрасться к ним, прикрыв лицо бафом, и только продвинулся метров на пять-десять в их сторону, как они ушли от меня на довольно большое расстояние.

Через какое-то время раздался протяжный свист. Это, видимо, «сторож» заметил меня и дал сигнал тем двум, которые сразу, словно два пингвина, направились вверх по склону. Их походка меня немало позабавила: чем сильнее они торопились, тем неуклюжей становились шаги; как два колобка, переваливаясь с боку на бок, они залезли на одинокую скалку и сели.

Терять было нечего, я встал во весь рост, и через пару мгновений раздалось протяжное гуль-гуль-гуль. Словно два серебряных слитка, улары промчались, огибая рельеф в паре сотен метров от меня, и скрылись за горой.

Птица здесь есть, и это радовало, остальное лишь дело времени. Перекусив и немного отдохнув, я отправился дальше по хребту. Подойдя к его краю, почти в самом низу ущелья заметил пролетающих птиц, голов семь.

Как потом объяснил мне один хороший знакомый, это была пара уларов со своим выводком. Две птицы и вправду отличались более крупными размерами, хотя остальные тоже были не маленькими. Но добраться до них — это что-то из области фантастики.

Позже я заметил одинокого петушка, который с помощью клюва и крыльев карабкался наверх. Он важно прохаживался по своим владениям с распушенным, как у индюка, хвостом и почти достиг верха. Быстрым темпом по краю цирка я дошел до предположительного места, куда должен был забраться петух.

Скинув рюкзак, начал подходить к краю скалы, но тут со всех сторон раздалось тревожное гульканье, которое ввело меня в ступор. Силуэты птиц, крыльев, хвостов зарябили в глазах. Видимо, я напоролся на уларов, готовящихся к ночлегу. Я вскинул ружье, но улары, как назло, скрылись за хребтом. Так близко к ним я не подходил еще ни разу.

Я задумался над бесконтейнерными патронами для таких случаев, ведь в стволе были патроны в контейнере «магнум» сорок два грамма. Солнце уже начало клониться к закату, сильно похолодало, и я решил спуститься по расщелине параллельно той, по которой поднимался утром, пока не стемнело.

Склон был крутой, и колени уже изрядно устали. Часы показывали восемнадцать пройденных километров, а до машины оставалось около четырех. Дойдя, я разбил палатку, разогрел замороженный плов, выпил крепкий чай с шоколадкой. На часах было девять вечера. Залез в спальник, поставил будильник на шесть утра и уснул. Проснулся за десять минут до будильника.

На улице был бодрящий холодок, в голову закрадывались мысли никуда не идти, но охотничий азарт взял верх. Выпив чаю, закинул в рюкзак пару сникерсов и отправился наверх. Тропа читалась уже значительно лучше, время подъема сократилось на полчаса.

Там, где вчера кормились птицы, ничего не было, но дальше, метрах в пятистах от меня, сорвалось пять птиц. В этот день, кроме четырех косуль, которые подошли ко мне метров на пятьдесят, и белого, как снег, горностая, я никого не видел.

Хронометр на часах показывал больше сорока пройденных километров, две тысячи семьсот вертикальных метров за два дня охоты и почти девять тысяч сожженных калорий. Первый блин, так сказать…

И таких блинов было семь, при каждом подъеме я видел птиц и даже стрелял. На пятый свой подъем к вершине Суюк-Тобе после хорошего снега, в самом низу, у подножия, я заметил большую группу птиц. Но они заприметили меня раньше и стали убегать вверх по склону.

Я сделал выстрел по скалам над ними в надежде, что они налетят на меня. Улары с криками сорвались вниз, но успели набрать хорошую высоту и, пройдя надо мной, скрылись за соседним ущельем. Последовав за ними, я через какое-то время увидел несколько групп птиц, сидящих на плоских камнях, и стал подходить к ним, скрываясь за скалами.

Пара птиц сидела в узком месте и уже отслеживала мое передвижение. Боком, не смотря в их сторону, я прошел половину пути. Вот и все, лететь вам теперь только вниз и через меня, другого пути нет. Но нервы одной из птиц не выдержали, и вся стая следом за ней сорвалась вниз.

Поймав восходящий поток от скал, улары взмыли вверх свечой и обогнули скальный массив. Сказать, что я был в шоке, значит, ничего не сказать...

В один из дней мой друг Игорь забросил меня на машине к подножью горы. Мы договорились с ним встретиться в этом же месте завтра в шесть вечера. Погода стояла хорошая, в семь утра минус восемь градусов. По прогнозу дневная температура должна подняться до отметки шесть градусов тепла.

Вес рюкзака с ружьем, снаряжением, провизией, палаткой и спальником составлял около двенадцати килограммов. Воду брать я не стал, так как наверху было достаточно снега, взял горелку Optimus и газ.

Русло реки уже стояло во льду, и местность сильно изменилась. Выйдя на высоту три тысячи метров, я присмотрел отличное место для палатки, защищенное от ветра скалами. Разбил лагерь.

Скинув лишние вещи, отправился к цирку, где ранее наблюдал птиц. В этот раз только одиночный след разрезал снег среди скал. И он был крупный, видимо, старого одинокого самца. Птиц я так и не нашел; вероятно, они сместились, а куда, пока не понял.

Направился в лагерь и, хорошо поужинав сублиматами и горячим кофе из пакета, забрался в свой новенький пуховый спальник, лег спать. Наутро собрал свой стан и пошел по хребту, куда еще не ходил. Только к середине дня нашел я небольшую группу птиц, но через ущелье. Идти к ним не было смысла.

Спускаясь вниз по солнечному склону с жухлой травой, услышал сильный шелест внизу и впереди себя. На склоне показался хороший рогач косули; отбежав на несколько сотен метров, он стал боком,  посмотрел на меня и медленным шагом скрылся за перевалом. Внизу меня уже ждал товарищ. Окинув взглядом горы, где был недавно, я отправился домой...

В первых числах декабря, в пять утра я забрал из дома своего друга Рината, по пути поделился с ним планами на день. Наше восхождение в горы шло как по книге: знакомый камень, куст в виде шара, тропу я читал даже под снегом, и все шло хорошо.

Встретили группу косуль с сеголетками, которые играли и бодались, словно дети, заставляя то и дело взрослых поднимать головы в их сторону.

Перед взятием высоты решили перекусить. Пока Ринат резал копченую говядину и наливал чай, я всматривался в скалы в надежде найти и показать другу птиц, которых он до этого не видел. Вдруг что-то мелькнуло среди камней. Ринат достал бинокль, принялся искать птицу, но… Мы оба увидели барса и не поверили своим глазам.

Он сидел, а когда начал движение, мы подивились его грации: стелясь и перебирая лапами, как домашняя кошка, барс мелькнул среди двух скал и исчез. Увидеть снежного леопарда — это, конечно же, подарок свыше. Через пять минут над тем местом, где он сидел, стал кружить бородач. Вероятно, мы стали свидетелями охоты ирбиса…

Воскресенье. Всю ночь в субботу шел снег. На улице морозно, но одеваюсь полегче. Решил вылезти чуть раньше основной тропы на хребет и оттуда просмотреть скалы, где, по моим наблюдениям, должны быть птицы.

Подниматься по свежему снегу сложно, скользко; делая шаг вперед, ты откатываешься на полшага назад… Когда дошел до места, откуда неделю назад наблюдал барса, я в бинокль заметил пять птиц. Надел белый халат, начал скрадывать. По узкой промоине поднялся на две сотни метров.

Выглянул, и тут же из-под носа с криками взлетели кеклики, направляясь в сторону уларов. Да что же это такое! На меня уставились десятки глаз.

Не испытывая судьбу, осторожные птицы сорвались с места и улетели. Собравшись с силами, пошел по крутому склону в сторону, куда улетели птицы. Когда дошел до места, откуда открывался хороший обзор, практически сразу заметил трех далеко сидящих уларов.

Решил стрельнуть чуть выше над ними: а вдруг налетят? Укрывшись за камнем, стрельнул. Тут горы ожили, поднялась стая голов пятьдесят и пролетела надо мной, но на недосягаемой высоте. Время еще было, так что продолжил преследование.

Пройдя пару сотен метров, заметил на одинокой скалке парочку птиц. Видимо, их спугнула та большая группа. Подождав, когда птицы успокоятся, начал сокращать дистанцию. Ближе уже не подойти. Принял решение стрелять того, кто крупнее. Взяв его на мушку, нажал на спусковой крючок.

После выстрела улары сорвались вниз. Второй выстрел — и явное попадание: крыло подломилось под весом тяжелой птицы, и она, грузно ударившись о камень, упала, но практически сразу попыталась убежать. Собрав оставшиеся силы в кулак, я побежал за ней.

Сократив дистанцию, вскинул ружье и выстрелил. Дробь ударила по перу, и улар лег на месте. Победный крик разлетелся по ущелью. Наконец-таки я сделал это — добыл гималайского улара.

Роман Полисецкий 
Источник: www.ohotniki.ru