– Константин Николаевич, сокращение численности краснокнижных животных в природе - не очень приятное явление, а их гибель в зоопарке уже беспокоит. Скажите, пожалуйста, что происходит в зоопарке, отчего погибли барсы в защищенном месте?
– Согласен. Когда в зоопарке гибнут знаковые (редкие или крупные) животные, всегда кажется, что что-то не доработали. Рано или поздно во всех зоопарках умирают животные. Это надо понимать - все живое рано или поздно умирает. И говорить, что в Алматинском зоопарке умирает больше чем где-либо, нет никаких оснований, а полагать, что из всех зоопарков мира только в Алматинском умирают животные, по меньшей мере, наивно. Животные и в природе умирают, причем для сравнения - только для молодняка в первый год жизни смертность в природе составляет от 70% и выше.
Если честно, то зоопарки во всем мире стараются не афишировать смертность, потому что «зеленые» и малоинформированные граждане воспринимают это болезненно. В нашем зоопарке (как и в других), если не дай Бог заболело животное, его никто не бросает в вольере. Его перемещают в ветеринарный участок, в специальный карантинный блок, где есть и дневное, и ночное дежурство. Животное получает все необходимое. Да, болеют животные, как и люди. Чтобы определить причину болезни, пробы отправляются в республиканскую ветлабораторию и другие лаборатории. Нам сообщают, например, что бактериальные инфекции не нашли, а на вирусные у нас анализов не делают, или, если обращаться в Институт микробиологии, то минимум 2 недели ждать. А что будет с животным за эти 2 недели – кто его знает. Мы и не ждем, проводим симптоматическое, общеукрепляющее лечение. Вирусные заболевания у животных - они такие же проблемные, как и у людей. Когда мы начинаем лечить заболевание у кого-либо из наших животных, надо понимать, что ни одна фармацевтическая компания мира не выпускает лекарств или вакцин для барсов, тигров или слонов (вообще - для диких животных). В любом случае, любое назначение препаратов или схемы лечения - экспериментально, ведь ни в одном учебнике по ветеринарии не сказано, как лечить барсов, медведей, носорогов. У барсов это может быть вирусный лейкоз или вирусный иммунодефицит кошек. Это бедствие для всех кошачьих. Та же Япония, например, так же страдает. У них значительный процент кошек заражен вирусным иммунодефицитом. У нас первая погибшая в 2009 году самка как раз была привезена из Японии. Карантин она прошла, но проверки на носительство вирусных инфекций тогда не делали - не было лабораторий. Если у нее была вирусная инфекция, то она могла передать вирус следующему, но в таком случае он усиливается при каждой передаче. Его активность возрастает, соответственно с ним и бороться сложнее. В науке это называется пассирование. Это тоже для нас трудности, потому что в Казахстане диагностическая лаборатория появилась недавно, по-этому не было возможности ставить правильный диагноз. Опять – таки, поставив диагноз вирусное заболевание, знаем, что лечить его очень сложно, потому что ни один антибиотик против вирусов не работает, приходится ветврачам применять симптоматическое, поддерживающее лечение и иммуностимулирующие препараты, и уповать на Бога. К сожалению, вылечить заболевших животных не всегда удается. Ветеринары иногда так же бессильны, как человеческие врачи. Но перед тем, как нас критиковать, надо хотя бы поближе ознакомиться с нашей работой - в условиях сильно ограниченного финансирования, при морально износившемся оборудовании и на мизерную зарплату, увидеть, что число успешно вылеченных животных у нас намного выше, чем число погибших. Да, сложился резонанс, шум вокруг погибших барсов, но надо понимать, что мы не убивали барсов в природе, краснокнижники погибли в зоопарке. А зоопарк, являющийся собственником государственной коллекции, он же и собственник барса. Еще раз говорю, что барсы не были взяты из природы, они были получены из других зоопарков по обмену. К слову, и в других зоопарках также периодически умирают не только барсы. Не будет лишним, если напомню, что многие из животных живут 10 - 15 лет, другие 5 - 10, их век намного короче нашего.
На самом деле, если в зоопарке смертность животных (не считая рыб и земноводных) не превышает десяти процентов поголовья, то это считается удовлетворительным показателем. В Алматинском зоопарке за последние годы она менее 6%. А то, что в обществе развязана шумиха по поводу барсов, скажу, что не в барсах дело.
– Поясните.
– Я считаю, что идет борьба за земли зоопарка. А барсы — это повод, чтобы возбудить общественное мнение. Ведь у общественности создается впечатление, что в Алматинском зоопарке все настолько плохо, что животные в нем гибнут массово и чуть ли не в один день. То есть, те, кто добивается вывода зоопарка в программу государственно-частного партнерства, уже получили козырь, что в зоопарке все якобы заражено. Что дела в зоопарке идут настолько плохо, что самостоятельно он не может наладить работу и срочно нуждается в спасителе. Быть может, в скором времени скажут, что раз в зоопарке все так плохо, то его надо перенести на 27 км Капчагайской трассы. Там у зоопарка есть 150 гектаров, ну, а тут соответственно появится какой-нибудь развлекательный центр. При этом забывают, что именно здесь удивительное сочетание лесопарка с животными, оно и привлекает наших жителей. Ведь люди приходят с детьми посмотреть на животных или просто отдыхать. К тому же не надо забывать, что Алматинского зоопарка своя богатая история.
Здесь требуется уточнение, что Алматинский зоопарк, в соответствии с законодательством Республики Казахстан, относится к особо охраняемым природным территориям, так же как национальные парки и заповедники. Более того, Указом Президента Республики Казахстан №172 от 14 января 2016 года утвержден Перечень объектов, не подлежащих передаче для реализации государственно-частного партнерства. К ним относятся и ООПТ. Почему же, как уже было в 2005 году, надо опять и опять возвращаться к этой теме?
Надо сказать, зоопарк находится в лихорадочном состоянии. Ведь не может не отразиться на его деятельности бесконечная смена директоров. Поразительно! С 2009 года сменилось 6 директоров, причем с 1 марта 2013 года, когда я пришел в зоопарк, - уже пять! Представляете, какая динамика?! Ведь не только директора приходят и уходят, но и специалисты, сотрудники не выдерживают, потому что очень маленькая заработная плата. К примеру, в декабре средняя зарплата по зоопарку составляла 39 000 тенге. Это очень грустно. Мы обращались, говорили, что так нельзя относиться к труду людей, тем более - крайне специфическому, круглый год в любую погоду ухаживающих за животными, которые так или иначе могут быть опасными. Я понимаю линию управления культуры, понимаю, что бюджетникам зарплата установлена постановлением Правительства, но надо же думать, как людям жить на такую зарплату. Но у нас поразительные люди – именно они главное достояние зоопарка. Они добросовестно работают на эту мизерную зарплату, ухаживают за животными, выслушивают или читают в интернете о себе не совсем, скажем так, лестные отзывы.
К счастью, у нас много добровольных помощников. Сегодня вы являетесь свидетелем того, как волонтеры и просто любители животных помогают сажать деревья. В декабре прошлого года мы проводили санитарную рубку больных деревьев, взамен высадили овно столько же, то есть 100 деревьев рекомендованных нам пород. Теперь проводим субботник с участием общественности и высадили еще более 800 деревьев и кустарников. Это компенсационная посадка. Хочу отметить роль и большую помощь оралманов, они наравне с управлением природопользования не только выделили деревья, но и помогаю высадить. Кроме того, в зоопарке систематически проводятся различные акции, в которой принимают участие и взрослые, и дети, семьями приходят. В позапрошлом году впервые провели акцию «Желудевая осень», представляете, наши граждане собрали 3,5 тонны желудей, а в этом году 1,5 тонны. Это отличное дополнение в корм для животных зоопарка, и большая помощь нам. Поэтому всех, кто распространяет разные слухи, сидя за компьютером, приглашаю прийти и поддержать, и конечно, все увидеть своими глазами.
– Константин Николаевич, опять же через СМИ мы знаем, что огромную поддержку оказывает зоопарку специальный фонд.
- Нам известно о том, что в СМИ объявили о существовании этого фонда и что наши бизнесмены пожертвовали для зоопарка значительные суммы через этот фонд. Куда и как они будут распределяться, могут сказать только учредители этого фонда. Нам они об этом не сообщают. Может быть, придет время, когда в соответствии с законами нашей республики, этот фонд начнет публиковать ежегодные отчеты о своей деятельности, и тогда уже не будут предъявлять претензии по расходованию его средств к Алматинскому зоопарку.
Бюджет Алматинского зоопарка складывается из того, что выделяет акимат (60 процентов необходимого для зоопарка финансирования закрывает бюджет города), остальное мы зарабатываем сами на билетах. Коммерческой деятельностью заниматься, то есть продажей кормов, декоративных животных, нам нельзя по уставу. Мы просили управление культуры изменить его. В конце концов, в советское время у зоопарка был свой магазин в городе, там продавались рыбы, хомячки, морские свинки. Почему сейчас этого нельзя делать? В то время в зоопарках была мощная работа, и научный отдел был большой, сотрудников хватало, и посещаемость была высокая - более миллиона человек в год. А сейчас посещаемость чуть более 500 тысяч человек.
– А какие-то проекты разрабатываете?
– У Казахстана своя самобытная оригинальная фауна, которая нигде в мире не представлена. Мы постоянно предлагаем показать миру свою фауну. Это же приманка для туристов. У нас есть направление экологического туризма. Люди приезжают в страну посмотреть на то или иное животное, и мы можем дать эту возможность. Ведь в свое время Алматинский зоопарк прославился тем, что первым в мире начал получать потомство от бородачей, хищных птиц. У нас содержатся ставшие, к сожалению, редкими сайгаки - их нет в других зоопарках мира. Мы сейчас тоже готовы к такой работе. У нас есть проект по изучению селевинии. Селевиния - это небольшой грызун, обитающий в открытой бетпакдалинской пустыне, был открыт в 1938 году зоологом В.А.Селевиным. Он нигде в мире больше не водится, и никто практически о нем ничего не знает. Так назван в честь первооткрывателя. Было бы интересно организовать экспедицию и изучить его. Ученые хотят узнать, чем он питается, как живет. Если бы смогли поймать и привести в зоопарк Алматы, это было бы мировой сенсацией. Опять-таки в ответ - тишина. Нам сказали, что будут меценаты, которые выделят деньги, все осталось на словах, за ними дело не продвинулось. А для изучения надо подготовить биообоснование, предоставить его уполномоченному органу - Комитету лесного хозяйства и животного мира МСХ, и только после того, как государственная экологическая экспертиза даст добро, готовится правительственное постановление. И это позволило бы осуществить эту программу. Нами подготовлены программы по разведению и реинтродукции редких видов (варана, филина, дикобраза), образовательные программы (Зоошкола), еще целый ряд интересных проектов.
– Еще одна тема, волнующая общество, ги- бель леопарда в Мангистауской области. Ваше мнение?
– По данной ситуации местная прокуратура возбудила уголовное дело. Устюртский заповедник включился, там работал с экспедицией и мой коллега из России Марк Пестов. Они подтвердили, что реальный случай был, но нам сообщили, что адвокаты пытаются доказать, что это была самооборона. Но кто от кого оборонялся, надо уточнить, либо леопард, попавший в капкан, или человек, который хотел добить леопарда. А вообще с 2002 года это третий случай добычи леопарда в капкан. Поэтому мы заявили научной публикацией в феврале текущего года в Москве, в ходе териологического съезда. По стандартной процедуре, после научной публикации мы имеем право обратиться в уполномоченный орган, в Комитет лесного хозяйства и животного мира, о внесении леопарда в список фауны Казахстана, о признании этого вида редким, и включить в список редких животных. Тогда уже можно говорить о его защите. Сегодня он юридически не защищен, так же, как и лошадь Пржевальского, то есть программа по его восстановлению в Казахстане идет, а статуса у него нет, и соответственно это стало препятствием для получения следующей партии лошадей из-за рубежа. Нам нужны свежие производители. Как пример, в 80-е годы прошлого века на территории Мангистауской области был найден медоед – новый вид для фауны Казахстана. Мы тогда сделали научную публикацию, провели необходимую процедуру, и медоед был включен в список фауны Казахстана и Красную книгу. Хотя местные жители добывают его как барсука, в ожидании того, что он богат жиром. Я не буду оригинальным, но никакие даже самые прогрессивные меры по охране природы, поддержанные самыми лучшими законами и мощным финансированием, не достигнут цели, если их не поддержит население. А у нас, пока что, к сожалению, население всех категорий предпочитает видеть животных или мясом в казане, или шкурой на стене.
– Ваше предложение по улучшению обстановки, состояния зоопарка.
– В первую очередь, надо наладить кадровый вопрос. На наши зарплаты очереди нет. Нужны опытные ветеринары, зоотехники, рабочие по уходу за животными. Надо сформировать научный отдел, там сейчас всего два сотрудника. На мой взгляд, научный отдел должен стать опорой зоопарку как аналитический, рекомендательный центр. Тогда может быть и условия для содержания животных улучшатся, если будут не только слушать, но и выполнять рекомендации ученых - специалистов в своих отраслях.
Когда через наши СМИ пытаются доказать, что Алматинский зоопарк не имеет концепции развития, это, мягко говоря, не соответствует истине. Во все времена, начиная с создания зоопарка в 1937 году, он имел стратегические планы развития. Даже в последние годы был архитектурный проект, разработанный нашими казахстанскими специалистами в 2010 году на высочайшем уровне, очень талантливый и достойный. Я сам разрабатывал в 2013 г. очередную концепцию развития зоопарка, утвержденную акимом города Алматы Ахметжаном Смагуловичем Есимовым в мае того же года. Существует Стратегический план развития Алматинского зоопарка на 2013 - 2016 годы, утвержденный Управлением культуры города. Важно ведь не обилие планов и проектов, а их реализация. А этим Алматинский зоопарк похвастать не может. Пожалуй, он «чемпион мира» по числу нереализованных проектов, начиная с самого первого. Ни один проект его развития и строительства не был воплощен в реальность. Надо понимать, что когда говорят о внедрении абсолютно нового «зоогеографического подхода», то это «секрет Полишинеля». Сегодня все зоопарки мира используют этот подход, а с ним вместе экологический, краеведческий, этнографический и т.п. Это - современная мода в зоопарковском строении. Но мода приходит и уходит, а стиль - остается. И мы предлагали не гнаться за сиюминутными соображениями, а пойти дальше. Что-то вроде пространственно-временного парадокса - догнать нельзя, обогнать - можно. Сегодня многие зоопарки увлеклись строительством вольеров, напоминающих фрагменты природного ландшафта. Это направление получило название зоодизайна, оно по-своему интересно, но сути дела от этого не меняет - все равно животное находится в клетке. И главным должно быть не вид вольера с точки зрения человека, а именно как место-обитание для животного - насколько оно комфортабельно и удобно. А потом - с точки зрения персонала - контроль состояния животного, безопасность, уборка, ремонт. И только после этого - для посетителей. В конце концов, люди ведь приходят в зоопарк посмотреть самих животных, а не архитектурные шедевры, копирующие природу. Они ведь все равно - мертвые. Да и сами такие вольеры стоят не один миллион долларов или евро.
Когда говорят, что Алматинский зоопарк, обновленный под среднестатистические европейские зоопарки, станет чрезвычайно привлекателен для туристов, то это тоже не совсем верно. Туристы специально не едут в чужую страну - посмотреть зоопарк. Для этого есть зоопарки в своем городе или в своей стране. Те, у кого есть средства для путешествия за рубеж, лучше поедут в Африку, Индию, на Мадагаскар - посмотреть этих же животных в их естественной среде. Слонами, носорогами или львами никого не удивишь, сегодня это «джентльменский набор» большинства зоопарков мира. А вот показать редкие, эндемичные и малоизвестные виды животных из фауны Казахстана - это действительно интересно. Я не против слонов или львов в зоопарке. Но к нам часто приходят люди и говорят, что они впервые увидели живого сайгака у нас в зоопарке. И это в Казахстане, где еще недавно сайгаки кочевали многотысячными стадами! А что говорить о джейранах, куланах, тех же косулях или кабанах. Кто у нас видел желтопузика, райскую мухоловку, зимородка, синюю птицу, цокора, устюртского уриала? Даже самое первое предложение о создании зоопарка в нашем городе, от зоологического сектора казахстанского филиала Академии Наук, было: «Алматинский зоопарк должен стать зеркалом фауны Казахстана»! Зоопарк - не тюрьма для животных, как думают некоторые. Это научно-исследовательское, просветительское учреждение, миссия которого - сохранение коллекции животных, которые являются государственным достоянием и представляют огромную научную ценность. И я считаю, что наш зоопарк, в первую очередь, должен показывать богатство природы Казахстана, учить бережному отношению к животному миру, рассказывать о его уникальности и значении, а уже потом – показывать фауну других регионов Земли. Более того, я, как наивный человек, верю, что понимание важности сохранения, изучения и популяризации природного и культурного наследия Казахстана, в котором должен активно участвовать и Алматинский зоопарк, дойдет рано или поздно как до наших чиновников, так и до некоторых бизнесменов.
Записала
Кульбагда МАДИЕВА
Из журнала "Qansonar" №2(10) 2016
